Взгляд на древний Египет из ХХ века, легендарные правители – Эхнатон и Нефертити, – их дети и родители, таинственные жрецы и даже юный Тутанхамон (хотя и не поющий). Минималистичная партитура Филипа Гласса зазвучит ярче с насыщенным действием, в котором принимают участие акробаты и жонглеры.
Американец Филип Гласс – живой классик минимализма, одного из самых влиятельных музыкальных течений XX века. Написанный в 1983 году «Эхнатон» – заключительная опера его «портретной трилогии», посвященной масштабным персонажам мировой истории, захваченным собственными идеями и повлиявшим с их помощью на человечество. Но если предыдущие части трилогии – легендарный «Эйнштейн на пляже» (1976) и «Сатьяграха» (1979) – рассказывают о жизни и концепциях героев сравнительно недавнего прошлого (соответственно, Альберта Эйнштейна и Махатмы Ганди), то «Эхнатон» отправляет нас на три с половиной тысячи лет назад. Историю древнеегипетского фараона Эхнатона, завороженного богом солнца и пытавшегося ввести культуру поклонения исключительно этому богу в политеистическом Египте, некоторые учёные считают прообразом и предвестником появления авраамических религий. Словно подчеркивая эти связи, Гласс в своей опере смешивает языки: древнеегипетский соседствует с библейским ивритом и языком публики, для которой осуществляется конкретная постановка.
Начав писать оперы в 1970-е, Гласс сумел предложить новый тип организации оперного материала, не опирающийся на арийно-речитативный способ развития сюжета. От сюжета как двигательной силы он в известном смысле вообще отказывается: скажем, при написании «Эйнштейна на пляже», композитор сочинял музыкальные иллюстрации к эскизам, созданным режиссёром Робертом Уилсоном. «Эхнатон», как и другие оперы Гласса, представляет собой последовательность медитативных музыкальных зарисовок, а развитие действия опирается на смену ритма в повторяющихся фразах. В этом движении слышатся одновременно величественность и тревога (любители кино легко узнают во вступлении к «Эхнатону» музыку из «Левиафана» Андрея Звягинцева). Заглавная партия написана для контратенора: в этом нетипичном для современной оперы решении – намёк на хрупкую и, возможно, андрогинную природу Эхнатона, неизменно поражающую исследователей в многочисленных скульптурных изображениях египетского фараона. Эта контрастная высотность становится особенно заметна на фоне отсутствия в оркестре скрипичной секции, делающего мистическое звучание «Эхнатона» еще более густым и мрачным.
Спектакль Фелима Макдермота, перенесенный в Мет из Английской национальной оперы и удостоенный в 2017-м Премии Лоуренса Оливье, способен удивить изысканностью костюмов и общим качеством картинки, но запоминается в первую очередь тем, как синхронно и виртуозно работающие группы актеров визуализируют музыкальный метод Филипа Гласса: повтор и течение, тревога и величественность, кружение и красота.
