Человеческое сознание обладает удивительной способностью складывать цельные образы из, казалось бы, совершенно разрозненных элементов. Самый простой этому пример — кинематограф, где отдельные статичные изображения, показываемые поочередно по 24 в секунду, складываются в непрерывную движущуюся картинку. Дальше к картинке добавляются все новые и новые элементы — звук, персонажи, сюжет — и наш мозг воспринимает это все как единый и цельный художественный фильм. Но что еще более удивительно, так это то, что восприятие конечного образа может кардинально отличаться от восприятия каждой из частей в отдельности. Примеров этому можно привести массу, таких как, скажем, тематическая фотовыставка о гражданской войне в какой-нибудь среднеафриканской республике. Там на каждой фотографии будут изображены улыбающиеся чумазые дети, играющие возле своих лачуг, или старики с лучистыми морщинками вокруг глаз, но на выходе из выставочного зала от всего этого настигнет такое тяжелое гнетущее чувство неизбежности людской жестокости, что еще неделю будет сложно спокойно засыпать по вечерам. Или вот фильм «Искупление» — тоже хороший пример.

Если взять любой кадр или сцену «Искупления» в отрыве от остального фильма и тщательно рассмотреть, то придраться будет не к чему. Здесь всюду видна работа профессионалов экстра-класса. Особенно это касается визуального ряда: операторская работа, работа бутафоров, гримеров костюмеров, декораторов, осветителей, специалистов по подбору натуры и многих других заслуживает высших похвал (которые, собственно, они и получают в виде различных наград и статуэток). На высоте также и музыкальное сопровождение фильма — главная музыкальная тема впечатляет тем, что основным звучащим в ней инструментом является… пишущая машинка.

Следом идет актерская работа — здесь, правда, особых откровений нет, если не считать юную и очаровательную Соршу Ронан, сыгравшую главную героиню в возрасте тринадцати лет. Кира Найтли и Джеймс МакЭвой выложились во всю силу своих умеренных способностей, все прочие актеры в своих ролях более чем уместны и очень слаженно, вдохновенно и органично создают по-настоящему запоминающиеся образы. Отдельно стоит упомянуть восхитительную легендарную Ванессу Редгрейв в финальном — ключевом — эпизоде.

Увеличив масштаб рассматриваемых элементов, из которых состоит целое — фильм «Искупление», можно выделить четыре основные, уже сюжетные части: довоенная, военная, послевоенная и наши дни. Каждая из этих частей, взятая в отрыве от соседних, предстает как великолепная, в некотором смысле даже цельная кинематографическая работа. Самое сильное впечатление производит вторая, военная часть, легко обошедшаяся без боевых сцен. Зато в ней есть сцены последствий боев, от которых мурашки по коже, а также потрясающая воображение сцена эвакуации. Снятая одним долгим 5-минутным дублем, она дает нам полное представление о масштабах как изображаемых событий, так и усилий кинематографистов, приложенных для съемки этого эпизода. Это образец идеально просчитанной и координированной работы тысяч людей, и именно сцена эвакуации производит самое сильное впечатление, все снова и снова прокручиваясь в голове даже через несколько дней после просмотра «Искупления»

Однако эти четыре сюжетные части хороши исключительно по отдельности. Укрупнив рассмотрение «Искупления» до такого уровня, мы, наконец, замечаем первую трещину, которую дает фильм. Дело в том, что, будучи объединенными в фильме, эти четыре части в буквальном смысле разваливаются, оставляя ощущение слишком рыхлого и неуверенного, а то и вовсе неумелого повествования. Режиссер Джо Райт и его сценарист Кристофер Хэмптон не смогли избавиться от линейности литературного произведения, легшего в основу фильма, и перенести на большой экран сюжетные связи, прекрасно справившись с эпизодами. Тут, кстати, дополнительный символизм приобретает саундтрек, сыгранный на пишущей машинке — призрак литературы так и реет над всем фильмом, не отпуская его окончательно туда, где ему самое место — в лоно кинематографа.

В общем, вовсе не случайны восемь номинаций «Искупления» на «Оскар». Если рассматривать фильм расчлененно — именно так, как предлагают нам американские киноакадемики, по номинациям за лучшие декорации, лучшие костюмы, лучший саундтрек, лучшую операторскую работу, — то фильм хорош, как ни крути, и вполне достоин премий в соответствующих номинациях. Но о фильме в целом такого, увы, не скажешь. Самое главное впечатление, которое он оставляет после себя: «Не цепляет», — а это говорит о многом. Это как раз тот случай, когда восприятие частей кардинально отличается от восприятия целого. Не в пользу последнего.