В мире животных

Где-то, неизвестно точно где именно, проживает странный человек Роберто Савиано. Прославился он тем, что однажды написал книгу о том, что представляет собой деятельность итальянской мафии, и с тех пор утверждает, что за ним идет безжалостная охота по всему миру. Это, однако, не мешает ему раздавать интервью всем ведущим мировым СМИ, появляться на презентациях переиздания собственной книги в разных уголках света и вообще находиться на виду в куда большей степени, нежели его герои, они же – охотники. Нет ничего из ряда вон выходящего в том, что книга, пусть и со слегка переиначенным названием, была экранизирована, а на прошлом Каннском фестивале экранизация получила 5 главных призов. Такой вот шоу-бизнес. Надо ли уточнять, что за все это время ни с режиссером, ни тем более с господином Савиано ничего страшного не случилось?

Отдавая себе отчет в том, что все, кому это было так или иначе нужно, «Гоморру» уже увидели, попытаемся разобраться, такой ли уж ценный подарок получил Владивосток спустя год после мировой премьеры фильма. По всему выходит, что не очень. Громкие заявления из рекламной кампании типа «Лучший фильм про итальянскую мафию после «Крестного отца»!» вызывают улыбку, но на то они и громкие. Сравнивать «Гоморру» с детищем Копполы, как, впрочем, и с любым другим художественным фильмом о мафии, будь она итальянской, русской или британской, не получается по причине отсутствия у первой какой-либо художественности.

Оголтелый натурализм, вечный крупный план, дрожащая камера, практически полное отсутствие малейшей внятности сюжета, минимум актерской игры (тут, кажется, в половине ролей вовсе никакие не актеры, а обычные горожане, в жизни ровно те же, что и на съемочной площадке) заставляют верить происходящему. Верить – и только. Дети разносят наркоту; шансов получить пулю из «калашникова» на улицах гораздо больше, чем утолить аппетит в пиццерии; главы кланов с младых ногтей подтягивают в бизнес отпрысков; на подпольных заводах узкоглазые рабочие штампуют дизайнерские наряды, подсмотренные ушлым модистом в репортаже с вручения «Оскара».

Ни любви, ни тоски, ни жалости, идеальный слепок с реальности. Все бы хорошо, но после столь явного, показного равнодушия художника к изображаемому предмету, испытывать какие-то чувства самому просто не получается. Им неоткуда взяться. Персонажи – по большей части омерзительны, но омерзительны на редкость стерильно. Ну как будто крутят трехмерную модель какого-нибудь гонококка: умом понимаешь, что ничего приятного, а в груди – тишина.

Ни одна судьба из тех, что мелькнут на экране, не трогает и, по большей части, не захватывает. Возможно, в будущем «Гоморра» будет использована в университетах, как учебное пособие по истории, стратегии и тактике неаполитанской преступности, но сейчас ее истории, снятые безучастно и отрешенно, смотрятся как кадры из передачи «В мире животных». Вот охотится глава львиного прайда, вот набежали шакалы, вот их атаковали гиены. Хорош или плох каждый отдельный шакал? Да не хорош и не плох, он просто есть и будет всегда, пока на Земле не случится техногенная катастрофа. Благодаря фильмам, подобным «Гоморре», ситуация с итальянской каморрой будет развиваться точно так же.