Если воспринимать советское и российское кино, как синему разного гражданства, то последнее выглядит таким зеленым, молодым и ранним, что ругать его всерьез, перо не поднимается. Разве что, любя похлопать по попе, как непослушного озорника и отпустить – резвиться, играть в песочнице и бегать по лужайке. Максим Пежемский – талантливый повеса своего времени. В случае с первой частью “Мамы…”, автор здорово повеселился в хорошей компании с крутыми актерами и другими профессионалами. Это веселье хорошо сказалось на результате. Цитаты из фильма, сразу ставшие крылатыми фразами, по сей день живут в народе. Взявшись за вторую серию, Мурзенко и Пежемский уже представляли собой сплоченную творческую команду, по силам которой оправдать продюсерские амбиции и укротить жернова нехилого бюджета успехом в прокате.

“Мама не горюй 2” – такая картина, от которой плюется элитная критика, а народная любовь к ней прирастает как Болек к Лёлику. Почему? Да потому что нет в этом простом, легком фильме никакой режиссуры, супер монтажа и забубенной художественной концепции, которую так любят обсасывать кинообозреватели. А есть такие любимые и сердцу милые Ефремов, Русланова, Баширов и все остальные. Актерский состав не стоит называть звездным, он незвездный, он правильный. Ибо насобирать крутизны в картину, как, например, сделал это Балабанов в “Жмурках” – еще совсем не значит, что она получится. Вообще, после просмотра последней “Мамы…” захотелось, как следует пнуть товарища Балабанова за его “зажмуренную” чернуху. В сравнении с работой Пежемского и Мурзенко, автор “Жмурок” выглядит неуклюжим школяром.

Кино такого толка не требует особых затрат, поэтому основные средства, само собой, уходят на актерские гонорары, соответствующие гонору этих актеров. Но если Балабанов “пальцем в небо” натыкал на роли звезд, то Пежемский с точностью ювелира расставил актеров по местам. Картина “Мама не горюй 2” строится не столько на персонажах, сколько на их группировке. Словом, автор сочинил несколько персонажных групп – освободившиеся из тюрьмы Сидихин и Бортников, гламурные политтехнологи из столицы Федя Бондарчук и Миша Ефремов, умилительно тупая размалеванная троица певичек из группы “Штучки”, доверенные лица (читай морды) кандидата в депутаты. Эти компании по интересам, представляют собой, на первый взгляд, разных персонажей, а на самом деле выглядят такими вот авторскими деликатесами. Это двоякость усиливает игровой эффект картины и делает фильм динамичным, наполненным характерами и противоречиями между ними.

Помимо реальных, живых персонажей, в картине пруд пруди виртуальных и даже изначально мертвых участников сюжета. Например, Турист, пару раз мелькнувший в фильме своей мертвой фактурой или жёны Ефремова и Баширова, появляющиеся “в кадре” только в телефонной трубке. Немалую роль в фильме играют диалоги. Остряк и большой оригинал Костя Мурзенко действительно вытачивал для картины собственный диалект. Создавая красочные языковые фишки, сценарист использовал материал криминальной фени, обычного сегодняшнего сленга и немного совдеповских пережитков, которые так превосходно исполнила Нина Русланова.

На премьере “Мамы…” на “Кинотавре” в Сочи, Пежемский сказал журналистам, что вообще-то сиквелы на кинофестивали не зовут. А зачем, спрашивается, называть это сиквелом, если в советском кино была замечательная незатейливая формулировка “Вторая серия”. Еще, по фильму можно судить о том, что наконец-то в России есть большая, серьезная кинокомпания с нормальными рыночными понятиями. Такая, как СТВ.