С «Бобренком» Филиппа Кальдерона на владивостокских экранах случилась история, ничуть не хуже той, что творится в фильме. Там маленький симпатичный звереныш спасается бегством от хищников и дикой природы, являющей свой суровый лик самым маленьким и беззащитным, а здесь… Начнем с того, что в столице фильм стартовал в первой половине ноября, и к нынешнему моменту в широком прокате уже почти не встречается. В программе фестиваля «Французское кино сегодня» никаких зверей изначально не значилось вообще. Бобренок со своей семейкой и закадровым Николаем Дроздовым появился в самый последний момент, заменив собой эстетский фильм ужасов «Мученицы».

О равнозначности таких перемен можно долго судить, но, если по правде, и детские фильмы, и ужастики производства наших галльских товарищей – нечастые гости в российском прокате. Так что оставим стоны фанатам жанра и попробуем сообразить, чем нас на этот раз попытался удивить автор захватывающего (кроме шуток) эпоса из жизни термитов Филипп Кальдерон.

Отправившись в одиночное плавание, бобренок Белый Хохолок, прозванный так за светлую прядь на макушке, вряд ли предполагал, что мир – еще вчера такой дружелюбный – повернется к нему не самой доброй стороной. Зловещий Черный волк рыскает по лесу в поисках бобрят с нежным мясом (а также оленят, медвежат, и прочих вкусных ребят) заставит Хохолка изрядно побегать. Волк – злой, филин – страшный, рысенок – приятель, медведь, может, и хороший, да только плотину не вовремя прорвало. Нет больше медведя.

Фильм, который в программе обозначен как «семейный», оказался куда серьезнее, чем можно было предположить, глядя на зубастую морду с постера. Нешуточная проблема социальной адаптации несовершеннолетних раскрывается в нем от и до. Тут и мама, погруженная в свои проблемы, и непонимание со стороны противоположного пола, и безотцовщина (папу Хохолка в свое время продегустировали волки). В общем, в бобриной шкуре сидит довольно серьезный зверь, а знакомый с детства голос добрейшего Николая Дроздова выгодно проливает свет на весь этот пушистый дарвинизм.