Я здесь, чтобы завербовать вас

Меня зовут Харви Милк, я гомосексуалист. Если вас это тревожит, вы можете перейти на другую сторону улицы. Видите ли, я избираюсь в члены городского совета, избираюсь уже не в первый раз. И я хочу, чтобы вы — те, кого не замечают, над кем смеются, кого не принимают всерьез — пошли вслед за мной. Нет "поправке номер шесть", нет Аните Брайан, нет ущемлению наших прав. Если вы гей и ваша семья до сих пор не знает об этом — обзвоните их прямо сейчас. Они проголосуют за меня, потому что будут знать, что мои интересы касаются их близких, их знакомых. Меня зовут Харви Милк, я гомосексуалист, мы — геи, и наше движение отстаивает не только наши права. Я люблю вас. Я люблю ваши стрижки, прически, задницы, члены, бороды, волосы и усы. Я — Харви Милк, я гомосексуалист, меня застрелили в 1978. А в 2008 про меня сняли фильм. И он прекрасен. Как и я.

Гас Ван Сент может считаться полностью, абсолютно реабилитированным. После череды скучнейшего, невозможного в своей никчемности, напыщенного и самовлюбленного кино, он наконец-то снял фильм о людях — живых, настоящих и снабженных кровью с мясом. Живых — пусть и несколько отличной от общепринятой ориентации. "Харви Милк" — фильм, который не смог бы снять никто кроме Ван Сента. Фильм, который еще пару лет назад не смог бы снять и он сам.

Какая такая бородато-усатая любовь послужила ему музой? Неужели такой же идиотский мекс Джекки, как в кино? Вряд ли. Дело, скорее, в другом. Все-таки жизнь Милка задокументирована от начала до конца, она терпит суету, но терпит вмешательства – и чем больше, тем лучше. Фильм по кадрам воспроизводит реальность, и если в начале смешные русские люди, случайно попавшие в зал, громко кричат «Фу!» на сценах мужских поцелуев, то в финале они же сидят, прихватив свои промежности обеими руками, — вдруг гомосексуализм заразителен?

Меня зовут Харви Милк. Я рос в гетеросексуальной семье, воспитывался в гетеросексуальной школе, поступил в институт, преподаватели которого были сплошь гетеросексуалы. Но я — гей . Что дальше? Дальше – будет моя победа. Моя, ваша, наша общая. Ведь я здесь для того, чтобы завербовать вас.

Я – гей. Сначала за мной была улицы, потом переулок. Следом квартал. За ним район, а после – встал целый штат. Мы сделали то, ради чего родились на свет, то, ради чего родились и дожили до сорока восьми, не успев доковылять до пятидесяти – мы зажгли ваши сердца. Если хотя бы одно из них загорится от нашего огня, то я буду знать: пять, десять, пятьдесят, сто, тысяча, сотни тысяч человек осмелятся наконец-то сказать о том, кто они. Кем они себя считают. Не будьте зверьми.

Будьте людьми, ведь ваша ориентация не имеет никакого значения. Я люблю вас, ваших престарелых родителей, ваших соседей-пенсионеров, ваших друзей-афроамериканцев. Я люблю их всех. Расскажите им обо мне, в таком случае они проголосуют за меня, мы наберем больше голосов в нашем округе. Мы сделаем все, что в наших силах, если уж мы можем говорить в то время, пока молчите вы. А после нас начнут убивать, и пусть убивают. Ведь я знаю, что лучший праздник – это тот, на котором тебя целуют в губы, а если к этому примешана щетина, то тем лучше.

«Харви Милк» — невероятный, неожиданный, невозможный фильм. От предсказуемого позера Ван Сента не приходилось ожидать такой человечности, однако вот же она – на руках, на губах, на щеках, в зрачках. Когда ваш любимый повесится из-за того, что вы вовремя не вернулись с работы, вы меня поймете.

Я – гей. Меня зовут не Харви Милк, но я хотел бы, чтобы меня звали так. Я здесь, чтобы завербовать вас.