Верзилы со сбритыми бородищами играют 14-летних подростков, к власти приходит Маргарет Тэтчер в розовом, наставник главного героя похож на клошара, новая подруга его же – и лицом, и телом, и душой на Ренату Литвинову в отрочестве (да, мы тоже это заметили), Хелена Бонэм-Картер щеголяет с новой грудью и гнилыми зубами, напоминая девушку родом с вокзальной площади, а безносый Райф Файнс вызывает странную помесь брезгливости, жалости и желания загнать его обратно в лепрозорий. Все это было бы удивительно и прекрасно, если бы речь шла о фильме «Токсичный мститель-25», но перед началом в титрах недвусмысленно написали — «Гарри Поттер и орден Феникса».  

Сложно понять, зачем детям намеки на прогнившую британскую партийную систему, садомазохизм в гомеопатических дозах, неопрятные персонажи, которые говорят словно диалогами чудовищ из сериала «Счастливы вместе». Дэниэлу Рэдклиффу (Поттер) элементарно тесно в дурацком полосатом батничке, в котором его заставляют бегать добрую половину фильма, точно так же, как и в рамках идиотского сценария. После «Мокро», произнесенного Дастином Хоффманном в «Человеке дождя», все остальные «Мокро» не имеют смысла. Фильм напоминает какой-то дурной сон, в котором действие происходит словно в смеси желатина и вазелина: только подумаешь. что сейчас, наконец-то, что-нибудь случится, как все возвращается на круги своя. Розовые котики на стенах новой владычицы Хогвартса, плешивый урод в качестве ее правой руки, всем несогласным – сыворотка правды в принудительном порядке, виновные вырезают обещание не лгать на собственной руке (кто сказал «эмо»?), мальчики и девочки не должны приближаться друг к другу ближе, чем на 8 дюймов, а над головами кружится стая перелетных Уизли, как две капли напоминающих группу (о Боже) «Братья Грим». Кажется, теперь я знаю, как выглядит ад.  

Дело не в том, что Дэвид Йейтс не справился с задачей-максимум – сделать из худшего романа Роулинг хотя бы захватывающее зрелище, — от него, как от безродного, никто ничего хорошего и не ждал. Угрожающей антиутопии, замаскированной под пряничный домик, не вышло – ну какая может быть антиутопия, когда 95% персонажей на экране не способны даже внятно рассказать, что происходит у них в голове, напоминая неграмотных голодранцев из «Республики ШКИД»? От детской сказки тоже почти ничего не осталось – ни одного симпатичного волшебного существа, только вырубленные тупым топором из второсортного дуба кентавры (авторы понимают всю тщету своих усилий и скрывают их в ночной мгле), один уродливый великан с лицом недоношенного карлика, и лошадиные скелеты с крыльями, которые, по-видимому, должны вызывать симпатию тем, что, не давясь, жрут сырое мясо. Есть еще какой-то невнятный эльфийский гастарбайтер Кикимор, но так как его роль в фильме сведена к нулю, то зачем же его и упоминать. В результате мы имеем типичный пример сидения на двух стульях сразу и типичный же диагноз – недостаток седалища.  

Этот фильм делают женщины и Рэдклифф. Хелена Бонэм-Картер уже вымылась мылом из жира собственной матери в «Бойцовском клубе» и ловила подмышками блох в «Планете обезьян», нынешняя роль не уступает. Право же, Сириус Блэк несимпатичен и картонен настолько, что убившей его героине Картер хотелось громко хлопать. Имельда Стонтон, которая то ли Фурцева, то ли Матвиенко, то ли Пэрис в старости, заслуживает громких оваций. Иванна Линч мало того, что пришла к нам из легенд о северных богах, так она еще и самая убедительная киноблондинка последних лет. Даже Гермиона, несмотря на всю свою асексуальность (это господину Йейтсу зачтется отдельно), делает для развития сюжета больше, чем все Роны и Малфои вместе взятые. Парни откровенно скучают, а может быть, все дело в кокаине – как говорится, «за время пути собака могла подрасти», и теперь Уизли-младший напоминает сельского «быка», а Малфой и вовсе мелькает на экране минуты полторы.  

Фильм скомкан и порван, как страница дневника с двойкой за невыученную «Алохомору». Сказка куда-то ушла, и, зная о том, что прямо сейчас мистер Йейтс занят монтажом «принца-полукровки», надежд на ее возвращение немного. Дети растут, магии почти не осталось. Набрать бы на роли в «Поттериану» бригаду каких-нибудь заблудших Питеров Пэнов, да где их столько взять? Фильм подписывает себе смертный приговор одним-единственным эпизодом, после которого, как говорится, не возвращаются: когда Долорес Амбридж запрещает волшебникам учить заклинания и выдает по огромному потертому учебнику с черно-белыми картинками и замусоленными страницами.  

В эту минуту отчетливо понимаешь, что приключилось с пусть не самой лучшей, но последней великой сказкой человечества, — метафора до дрожи убедительна.